Предлагаем вашему вниманию дневник одного врача из Нью-Йорка. Мы публикуем его записи, начиная с самых первых, датированных мартом. Тогда в США только начиналась пандемия коронавируса. На тот момент у них было выявлено даже меньше заболевших, чем сейчас в России. С позиции сегодняшнего дня, когда США занял первую строчку мировой статистики, полезно прочитать личные впечатления человека внутри медицинской системы, чтобы осознать, какие «сюрпризы» нам может преподнести сегодняшняя пандемия.
Чтобы было легче вспомнить, с какой позиции мир смотрел на пандемию в конкретный день, перед записью дневника мы приводим статистику.
Статистика по выявлению коронавируса в мире на 31 марта:
По состоянию на 31 марта, в мире насчитывалось 786 836 инфицированных коронавирусом Covid-2019, число жертв достигло отметки 37 829, еще более 165 тысяч человек выздоровели. Об этом сообщил Госкомитет здравоохранения КНР на своем официальном сайте. По данным газеты South China Morning Post, за прошедшие сутки количество подтвержденных случаев заболевания в мире выросло на 62 тысячи, число скончавшихся - на 3829. Наибольшее распространение вирус получил в эпицентре эпидемии – США (164 253 зараженных), Китае (82 547), а также Италии (101 739), Испании (87 956), Германии (66 885) и Франции (45 170).
31 марта
После кровавого воскресенья, мы смогли как-то вернуться в новую норму. Коек реанимационных осталось совсем мало, идут разговоры о переоборудовании пространств под ковидные блоки интенсивной терапии, как в Италии. Несколько успехов у молодых пациентов, добыли очередную дозу ремдесивира, ждем доставки сегодня. Теперь его дают только для детей и беременных, так как слишком много запросов. Надежды на него какие-то немыслимые, а мы даже не знаем действительно ли он работает. Результаты исследования в конце апреля. С нашим пиком в начале до середины не слишком помогает. Несколько опытов с Тосилизумабом, смотрим, ждем. Витами Ц вернулся на арену.
Первые успехи, физиотерапия и прогулка пока по комнате у молодой женщины, снятой с ИВЛ. После этого день уже не выглядит таким страшным. Некоторые пациенты соглашаются лежать на животе. Это помогает, как минимум задерживает необходимость вентиляции.
Немного про этот вирус. Я не очень впечатлительный, я стажировался в ожоговом отделении, работал в больнице с высоким уровнем травмы. Туда везли огнестрелы, ножевые, автокатастрофы. Ими, конечно, занимались больше хирурги, но мы иногда помогали процедурами, не слишком благосклонно принимаемыми советами, койками наконец при массовых травмах.
Мой друг Дэвид как-то сказал, что реанимация – это терапия на кокаине. С ковидом у нас сейчас реанимация на кокаине и стероидах. Тяжелое течение у пациента с коронавирусом, как река с порогами высокой сложности. Только мы даже без байдарок в плане работающей проверенной терапии. Настройками вентилятора, которые нужны для этих пациентов, дабы удержать кислород на достойном уровне, я пользовался считанные разы за почти десять лет работы в реанимациях.
Вирус прямо или за счет иммунного ответа может поражать почти все органы. При этом большинство пациентов в полном сознании и их очень сложно заставить спать. Заставить спать не потому, что это удобно врачам или медсестрам, а потому что, если они не спят, терпеть такую вентиляцию страшно неприятно, и пациенты начинают с ним бороться, иногда выдергивают трубки и катетеры, которые приходится возвращать на место экстренно и с риском для персонала.
Первыми у нас заканчиваются капельницы с седативами. Пациенты просыпаются, борются с вентилятором, медсестрам приходится облачаться, находить по сусекам запасы. Фармакологи придумывают схемы, способные хоть как-то продлить действие лекарств. Пользуемся почечной недостаточностью. Раньше это было причиной не давать определенные седативные препараты, так как удлинялся период действия. Теперь это плюс. Выведение пациентов с вентиляции также набивает массу шишек, а каждая ошибка и необходимость возврата – риск для многих.
Теперь о чем-то абсолютно ином. Огромное спасибо за поддержку. Я действительно это ценю. Я получаю предложения помощи от незнакомых людей, они находят возможности послать защитное оборудование в больницу, другие врачи тоже это видят. И это невероятно здорово. Спасибо. И спасибо за ежедневные аплодисменты в семь вечера. Это необычное ощущения, когда слышишь трещотки, аплодисменты лай собак и, выглянув в окно, видишь почти пустые улицы.
1 апреля
Доброе утро. Неожиданно еду на работу в мустанге, так что я вместо бурчания о людях в метро, могу побурчать об одном хорошем человеке. Проехали мимо военного госпиталя в гавани, рядом авианосец «Intrepid». Патриотизм на марше. Госпиталь внушает. Не очень понятно, кто будет там пациентами, так как изначально они не хотели брать пациентов с вирусом. Но других у нас почти не осталось.
Интересно, как за три недели после появления этой напасти, все превратилось в рутину. Первая наша тяжелая пациентка поступила 7-го марта. Комната с лучшей изоляцией, летучие консилиумы на тему стратегии вентилирования, фармакотерапии. Через неделю мы в первый раз достигли отметки в половину основного БИТа со светофором видов изоляции на дверях. Еще за неделю количество интенсивных коек увеличилось в два раза и единицы не изолированы из-за вируса и все они на ИВЛ.
Наконец появились хорошие новости, несколько пациентов выведены на параметры, соответствующие выводу с ИВЛ. Наконец с помощью частных доноров и больничных закупок хватает защиты. Пришла партия вентиляторов. Старые надежные динозаврики Кэирфьюжн, на которых я учился вентиляции в 2007. Спасибо ФЕМЕ и университету мы в порядке на неделю. Загадывать на дольше смысла нет. Есть ветеринарные вентиляторы, есть Тесла.
В больнице в Бронксе пожар. Мы можем потерять 500 коек в городе. Никакие хорошие новости с этим вирусом не приходят без плохих. Я не удивлюсь, если эта гадина наняла кого-то для поджога.
P.S. Страшный пожар, но не больница, а здание напротив. Есть погибшие. Простите, в следующий раз перепроверю прежде чем на вирус валить все.
2 апреля
Поездка по пустому утреннему городу очень помогает. Я знаю, что живу в лучшем городе на земле. К сожалению, здесь все большое. Даже микроорганизм. Верю, что город вернется таким же, как прежде, но с большим уважением к чужому пространству.
Я не знаю, что еще писать. Мы вошли в новую рутину. Пациентов много, мы жонглируем ими, любое улучшение встречается аплодисментами. Удалось не интубировать в тяжелые седьмой-восьмой день – праздник. Коллега улучшился дома или в больнице – торжество. Отбросов назад, к сожалению, больше. Лекарства продолжают улетать, седативы, вазопрессоры. Никакого четкого ощущения, что что-то работает фармакологически у всех пока нет. Мне кажется отчеты китайских товарищей верны. В реанимации большинству пациентов будет плохо. Будем бороться за молодых и здоровых и стараться не доводить до ИВЛ, если сможем.
Рутина – это хорошо. В будние дни нас много, работать легче. Разделение на будни и выходные потеряло смысл. Мы приходим каждый день, бреемся из тазика с растопленным снегом, надеваем бывшее в употреблении защитное оборудование и продолжаем. Стараемся удерживаться от рационализации и уважаем автономию пациентов. Мы все еще не отказываем ни в чем в пределах наличия на складе, но все больше и больше семей понимают, что при этой болезни многое бесполезно.
Еще немного о страшном. Я проходил резидентуру в небольшой больнице, смертность там была редкостью. 3-4 человека в неделю на триста коек. Большинство этих смертей были очень пожилыми людьми, которым пришла пора уходить. Я помню, как мой старший резидент плакал вместе с дочерью умершей ночью пациентки. Я понял, что это нормально. Что меня пугает, смерть пациентов стала обыденностью. Нынешние резиденты даже не понимают, что может быть иначе. Если это продлится долго, мы получим целое поколение врачей с атрофией областей мозга, отвечающих за эмпатию. Думаем о какой-то системе психологической поддержки.
Но все-таки что-то хорошее есть. Этот кошмар не закончился и закончится не сразу, но мы не видим повышения количества тяжелых пациентов с понедельника. Надеюсь, что у других также. Карантин точно работает. Даже наш нью-йоркский. Новая рутина 4-5 новых пациентов на ИВЛ в день сохраняется. Если мы удержимся на этом уровне, мы сможем справиться. Главное, чтобы хватило вентиляторов.
