Шалея от собственной смелости, молодежь, собравшаяся на акцию протеста 23 января на площади Нахимова, кричала лозунги и водила хороводы. Партийный функционер из «Единой России» мерил уничижительным взглядом одного из заводил и обвинял его в том, что тот плохо отрабатывает эту оплаченную акцию. «Вы думаете, я тут за лавэ», – вскидывался негодованием его оппонент.
Дети окраин хотят карнавала – крутилось у меня в голове, когда я ушла с площади, чтобы встретить дочь с тренировки. С ней было еще двое, чуть помладше – как выяснилось, в их школе танцев тоже активно все это обсуждают.
«Все уже закончилось, да собственно, ничего и не было», – ответила я на расспросы девчонкам и показала им фото. В этот день в Севастополе действительно ничего не случилось.
Беда случилась на следующий день, когда на «заброшке» в Орловке погиб 15-летний подросток, еще двое детей пострадали. На подростков обрушилась бетонная плита старого недостроя.
Эта трагедия, конечно, никак не связана с акциями протеста. Но это тоже один из сигналов, которые складываются в общую картину.
Там, на площади, я попыталась говорить с юными про их будущее. Не вот это вот грозное взрослое «никуда не поступишь», а про то, каким они видят будущее – своё и страны. Ответить смог только один, тот, что явно был лидером этой небольшой компании: для нас нет будущего, мы живем настоящим.
Пороть или не пороть? – раздумывают мои ровесники категории сорок плюс, вспоминают наши трудные 90-е и недоумевают: ну чего им не хватает, сытые, с айфонами...
Будущего им не хватает, даже самые умные и развитые из них не знают, каким оно будет. Да и мы, взрослые, тоже не знаем – все слишком быстро меняется.
Вся наша идеология – она про прошлое, про то, что нас объединяет, про великие битвы и героические победы. Все наше образование – оно про прошлое, за исключением отдельных проектов вроде «Кванториума». И даже эти молодые неформалы – они тоже словно из прошлого, из моей юности. Вот панк с ирокезом, вот рокер в косухе, вот готы в черном...
Тему будущего мы отдаем сами – тем, кто внушает молодежи, что его можно менять только радикальными мерами. Мы много говорим об эволюционном пути развития, но это все вообще не попадает в молодежную аудиторию.
В соцсетях – развлечения настоящего. Если раньше родители боялись, что сын станет бандитом, то сейчас есть вариант похуже – трэш-стример за донаты. Но первый шаг к этому дну сделало наше поколение, когда бытовое мордобитие и чернуха стали способом поднятия рейтингов даже для госканалов.
И вот среди разного, но одинаково примитивного контента – призыв к политической акции. Сейчас уже трудно сказать, кто на него отреагировал сильнее – подростки или родительско-педагогическое сообщество. Как мне кажется, интерес школьников во многом был подогрет именно нашей реакцией. Но эта реакция вряд ли была чрезмерной – если в Севастополе все прошло тихо, то в других городах страны на улицы вышло много подростков.
Наблюдая за шествием молодежи по центральной пешеходной улице в Нижнем Новгороде, взрослые сравнивали «реку детей» именно с карнавалом.
И если в этот раз в Севастополе ничего подобного не случилось, это не значит, что можно изобразить всплеск активности в сфере молодежной политики и на этом успокоиться. Если сейчас на площадь вышли те, кому хотелось «карнавала», то рано или поздно туда придет думающая молодежь – если не говорить с ней о будущем.
Сейчас в Севастополе началось формирование «молодежного парламента» при Заксобрании второго созыва. Этот процесс, при неформальном подходе, может стать импульсом для изменения всей молодежной политики в городе. Думающие, ищущие, не примитивно устроенные юные умы – что мы можем сказать им про будущее? Кто может стать ярким, харизматичным, узнаваемым лидером? Какой должна быть площадка для неформального диалога с молодежью? Давайте думать об этом уже сейчас, пока у нас дети водят хороводы, а не встают «живой цепью».
